Об авторах, контакты: Дмитрий Жуков, Сергей Лямин, контактная информация
Направления деятельности: фрактальная геометрия, постиндустриальное общество, руссистика, политология, англоведение, прогностика и футурология, фандрайзинг
Публикации: научные публикации Д.Жукова, научные публикации С.Лямина, публицистика Д.Жукова, публицистика С.Лямина
Информация: ...для студентов-историков, ...для студентов-политологов, ...для абитуриентов, оперативная информация
Мероприятия: "Учитель года", конференции, проекты
Комментарии:
текущие события, эссе, объявления

об авторах, контактынаправления деятельностипубликации


Home > эссе> "Чаадаевщина без Чаадаева: идея, не покрытая пылью"

 

Д.С. Жуков, С.К. Лямин

Чаадаевщина без Чаадаева: идея, не покрытая пылью

Эта статья написана в очень не простое для России время – в 1998 году. Поэтому авторы искренне надеются что читатель извинит их за некоторые встречающиеся в тексте категорические суждения, актуальные для того времени. Впрочем, это не значит, что синдром «чаадаевщины» окончательно исчез спустя 10 лет…

1.

Грады, троны и славы

этой земли

Как полевые травы

на день рождены.

Эти строки Редъярда Киплинга служат великолепной иллюстрацией того очевидного факта, что даже самая мелкая идея живёт дольше имён даже самых великих людей. Ткань истории образуют непрерывно борющиеся и переплетающиеся идеи; тогда как выдающиеся из людей – лишь их выразители. В то же время любая идеология существует, модернизируется и дополняется исключительно в сознание человека.

Заметим, что не столько сам П.Я. Чаадаев, его жизнь и творчество являются предметом наших размышлений, сколько та идея, представителем которой он был. Спустя почти 150 лет спорить с П.Я Чаадаевым бессмысленно, однако, актуальность исследования чаадаевщины, как компонента современного идейного и духовного кризиса российского общества, очевидна.

Сплетение судеб народов и их культур в мировой истории таково, что всех их условно можно поделить на две группы. Первая составлена государствами, определяющими ход общеисторического процесса – субъектами истории. Это те народы, которые в силу своих культурных и геополитических особенностей способны самостоятельно вырабатывать и осуществлять концепции своего развития, вовлекая в сферу своей деятельности ряд других этносов. Те же, в свою очередь, ограниченны в возможностях направлять исторический процесс. Источники прогресса (равно как и причины неудач) субъектов истории, их сила (равно как и их слабость) заключены исключительно в них самих. Иными словами, они являются вершителями своей собственной судьбы. Поступательное или регрессивное движение народов – объектов истории обусловлено их способностью противостоять интересам и воли государств – субъектов истории. В соответствии с подобным взаимоотношениям народов формируются и их типы субъективной самооценки. Самопонимание этносов – субъектов истории непременно характеризуется убеждённостью в том, что источник силы, мудрость, самобытность развития заключены в них самих. В свою очередь этносы – объекты истории видят этот источник не только в себе. Однако здесь имеет место не только лишь прямая зависимость сознания народа от его роли в историческом процессе, но и это сознание имеет определённую (а на переломных этпах и определяющую) роль в исторических судьбах этноса.

Особенность духовной жизни нашего народа, нашего понимания своей истории и своего будущего заключена в том, что наряду с осознанием себя, как субъекта истории, в нашей самооценке присутствует и противоположное суждение, продемонстрировать пагубность которого как для русского, так и для любого другого народа, и есть конечная цель этой статьи.

Как иллюстрацию идеи необходимости самобытного развития нашего государства мы можем вспомнить суждение одного из героев романа Ф.М. Достоевского Ивана Шатова. Он полагал, что достойное существование каждого отдельного народа напрямую зависит от самобытности его комплекса ценностей и миропредставлений, от умения противопоставлять свои интересы и идеи интересам и идеям других народов. Как правило, эта обособленность (в лучшем смысле этого слова, как «самоценность», а не как «самоизоляция») является жизненноважной чертой духовной жизни. И, напротив, отсутствие понимания собственной самоценности «ставит на повестку дня» сам факт существования этноса. «Когда боги становятся общими, - утверждает Шатов, - то умирают боги».

Представителем противоположной исторической традиции и первым ее теоретиком является П.Я. Чаадаев. Будучи наиболее откровенным, по сравнению со своими последователями, он отказывал России в какой-либо интеллектуальной или культурной способности самостоятельного развития, пологая, что решающим и чуть ли не единственным фактором нашего прогресса являлось заимствование. Таким образом, отрицается всякий русский самобытный исторический опыт и вся Российская история объявляется вредоносной, а в лучшем случае позорной. Идеологической и психологической основой и одновременно выводом таких рассуждений о самих себе является «комплекс» национальной ущербности и отсутствия самоуважения.

2

В 1836 году журнал «Телескоп» и его редактор Н.И. Надеждин переживали не лучшие времена: тираж и популярность падали – нужна была скандальная сенсация, средство по достоинству оцененное журналистами еще тогда. Известные в рукописных копиях «Философические письма» П.Я.Чаадаева пришлись как нельзя кстати. Н.И. Надеждин решил либо поднять популярность журнала во фрондирующем обществе, либо красиво претерпеть гонения властей. Впоследствии А.И. Герцен назвал эту публикацию «выстрелом в ночи», подразумевая выпал в сторону официозной идеологии и власти, хотя, конечно, даже самое поверхностное ознакомление с письмом позволяет говорить о выстреле не во власть, а в саму Россию. Впрочем не тем плох, П. Я. Чаадаев, что критикует пороки государства (эта позицуия достойная активного гражданина); не тем, что призывает к заиммствованиям (в Европе, действительно, было чему поучится); но тем что явился первым серьёзным теоретиком диструктивной идеологии утраты национального самоуважения и самоценности – идеологии национальногого самоуничежения. «Эпоха нашей социальной жизни… была наполнена тусклым и мрачным существованием без силы, без энергии, одушевляемом только злодеяниями и смягчаемом только рабством, никаких чарующих воспоминаний, никаких пленительных образов…»().

Октябрьская книжка «Телескопа» (№15) за 1836 год действительно произвела большое впечатление на общество того времени. Среди значительного количества отзывов были и положительные. Однако, исходили они из того немногочисленного кружка слушателей П.Я. Чаадаева, который Ф.Ф.Вигель характеризовал как «общество русофобов, а еще гораздо более… русофобок» (Цит. по Чаадаев 1991; Т. 2, С. 40).

Видные представители российского общества полагали некорректным спорить на страницах печати с «официально сумасшедшим», но нашли способ выразить свое возмущение. Даже декабрист, университетский однокашник и боевой сотоварищ П.Я. Чаадаева по Отечественной войне М.И. Муравьев-Апостол счел, как и царь, что писать о России подобно Чаадаеву мог лишь человек «положительно сошедший с ума» (Цит. по Чаадаев 1991; Т. 1, С. 24). Наиболее определенно выразился М.И.Загоскин, недоумевавший: «И уже ли русские без омерзения могли читать эту статью… Статья написанная русским против России на французском языке, по одному этому заслуживает смех и презрение» (Цит. по Чаадаев 1991; Т. 2, С. 545).

Итак, кто же такой П.Я.Чаадаев, и что представляют собой его философские взгляды? Петр Яковлевич Чаадаев (1794 - 1856) – выходец из родовитой дворянской семьи, хороший знакомый Пушкина, талантливый и остроумный философ, выдающийся мыслитель своего времени, это один из первых русских философов в классическом понимании этого слова. Хотя, следует заметить, что в целом его идеалистическая система не отличалась разработанностью и последовательностью, являясь причудливым переплетением научно-рациональных и религиозно-мистических взглядов. Наиболее продуманной и самостоятельной частью его философии являлась историософия, а именно – сравнительный анализ исторических судеб Европы и России на основе концепции провиденциализма. Все остальные философские проблемы он рассматривал в большинстве случаев только в связи с размышлениями о России.

При внимательном прочтении произведений П.Я. Чаадаева создаётся ощущение некоторой неловкости автора по поводу его русского происхождения своеобразный комплекс национальной неполноценности.

Естественным и достаточным источником для рассуждений П.Я.Чаадаева стало абсолютно полное отсутствие у автора каких-либо представлений о национальном самоуважении. Человек, живший в основном в Москве, уверенно заявляет, что «предки не оставили нам сколь-либо значительных памятников» (1;325);человек, даже не прочитавший ко времени публикации своего “Философического письма” уже широко известный труд Н.М.Карамзина, бросается фразами вроде «[Российская] история и действительность складывались вопреки, в противоречии с законами развития и существования народов». При таком подходе вся российская история представляется болезненным отклонением от стандарта в виде Европы, которая видится П.Я.Чаадаеву почти как Царствие Божие на земле – это часть человечества, которая движется к совершенно идеальному обществу под «личным руководством» Бога и благодаря благотворному влиянию католицизма. Это типично провиденциалистская историософская концепция. Россия же унаследовала христианство от «растленной и всеми презираемой Византии, то есть в форме православия». Поэтому «провидение как будто совсем не занималось нашей судьбой, отказывая нам в своём благодетельном воздействии на человеческий разум» (1; 330).Характеризуя православие как источник аномальности России, «слабость наших верований и несовершенство нашего вероучения» П.Я.Чадаев был искренним поклонником католицизма и возможно – «неофициальным прозелитом». Недаром в его доме на самом видном месте висел портрет папы римского. Таким образом, П.Я.Чаадаев склонен считать Россию аномальным явлением в истории человечества. «Мы не принадлежим ни к Западу, ни к Востоку… Стоим как бы вне времени, всемирное воспитание человеческого рода на нас не распространялось» (1; 323).

История России у П.Я.Чаадаева предстает как ряд антитез истории «всеобщей», то есть европейской. Во-первых, в России нет «великих умов», которым провидение могло бы внушить «благодатные идеи». «Кто из нас когда-либо думал, кто из нас думает теперь?» (1; 329). Во-вторых, русские люди лишены понятий долга и справедливости: русский человек «живёт без убеждений и правил», а потому нельзя «ожидать в нём зачатков добра» (1; 325). В-третьих, мы, в отличие от европейцев, лишены чувства народного единства. В-четвёртых, русские люди психически не способны воспринимать прогресс, поскольку имеют неодухотворённый взгляд, в котором «есть что-то до странности неопределённое, холодное, неуверенное, напоминающее отличие народов, стоящих на самых низких ступенях социальной лестницы» (1; 328). Таким образом психика русскогочеловека такова, что «даже самые лучшие идеи паралихуются в нашем мозгу» ()

Соответственно представлениям о русском человеке складываются взгляды Чаадаев на русскую культуру. Прежде всего, в России нет традиций, обеспечивающих преемственность поколений, воспитание их нравственности. «Мы живём лишь в самом ограниченном пространстве, без прошлого и будущего… среди плоского застоя, не воспринимая традиционных идей человеческого рода» (1; 17). Затем, культура России объявляется всецело заимствованной и подражательной. Русский народ «не в силах сосредоточить своей мысли ни на каком ряде идей… Всё наше участие в общем движении человеческого разума сводится к слепому, поверхностному, очень часто бестолковому подражанию другим народам» (1; 327). И, наконец, «мы не имеем ни одного [признака], отличающего народы зрелые и высококультурные» (1; 329).

Российская история, каковая есть результат деятельности «таких» людей и продукт «такой» культуры, предстаёт у П.Я.Чаадаева в самых мрачных тонах. «Эта» история лишена прогресса: «В крови у нас есть нечто, отвергающее всякий прогресс… Мы продвигаемся вперёд по кривой, то есть по линии, не приводящей к цели» (1; 326). «Эта» история без исторической памяти. «Мы же, явившись на свет как незаконнорожденные дети, не храним в сердцах ничего из поучений, оставленных ещё до нашего появления» (1; 326). «Эта» история тусклая и мрачная, «у нас не было… бьющей через край деятельности, кипучей игры нравственных сил народа» (1; 324). Таким образом, существование России до сих пор понималось как бесполезное «Начиная с первых мгновений нашего социального существования о т нас не вышло ничего пригодного для общего блага людей, ни одна полезная мысль не дала ростка на бесплодной почве нашей родины… Если бы орды варваров, потрясши.. Запад, на прошли прежде… по нашей стране, мы едва были бы главой для всемирной истории» (1; 330).

Несмотря на несколько (вскользь) брошенных фраз о некоем особом предназначении России «Мы должны объеденить в своей цивилизации историю всего земного шара», совершенно очевидно, что П.Я.Чаадаев не видит её будущего вне полного подражания западным ценностям. «Нам незачем задыхаться в нашей истории и незачем тащиться через хаос национальных предрассудков по узким тропинкам местных идей, по изрытым колеям туземной традиции» (1; 526). Таким образом, источник и предпосылки теорий П.Я.Чаадаева – отсутствие самоуважения, а завершение и вывод – отрицание самобытности и утверждение национальной несостоятельности, как субъекта истории.

П.Я.Чаадаев стал первым теоретиком той идеологической традиции, которая, имея множество форм, успешно дожила до сегодняшнего дня, и которую можно назвать чаадаевщиной. «Комплекс Чаадаева» (чаадаевщина) – интерсубъективный феномен духовной и идеологической жизни народа, проявляющийся в сознательном отрицании идеи национальной самоценности, самобытности, самоуважения. Безусловно, мы не понимаем «комплекс Чаадаева» как бессознательное явление, достойное внимания лишь психоаналитиков. Напротив, это явление имеет идеологическое и политическое обоснование в виде самых разнообразных теорий и концепций. Чаадаевщина – это путь утраты веры в себя, самоуничежение; бесцельная. Но всеохватывающая самокритика – идеология национальной ущербности и неполноценности. её отличает отсутствие конструктивности.

3.

Мы легко обнаруживаем предвзятость взглядов П.Я.Чаадаева – человека, воспитанного во франкофильской традиции XVIII века. Нам режит слух его откровенные фразы. Однако мы не хотим замечать беспрецендентное широкое распространение чаадаевщины сейчас. После А. С. Пушкина и Н.В. Гоголя открытость и резкость фраз пошла на убыль, но смысл теории не изменился. Если доводы П.Я. Чаадаева в пользу своей историософии устарели, то сама идея о ненормальности и неполноценности русской культуры существовала с тех пор всегда, в каждый новый период принимая на вооружение новые доводы, модернизируясь в доказательствах и формах, но не изменяясь в основных положениях.

Однако необходимо отметить, что столкновение патриотизма и чаадаевщины это не есть спор между славянофильством и западничеством или национализмом и космополитизмом, поскольку от западничества и космополитизма Однако необходимо отметить, что столкновение патриотизма и чаадаевщины это не есть спор между славянофильством и западничеством или национализмом и космополитизмом, поскольку от западничества и космополитизма её отличает отсутствие констрктивности и сознательности. Это спор гораздо более глубже и серьёзнее – противостояние идеологии объекта и субъекта истории.

Однако упрекнуть в чём-либо современных последователей П.Я.Чаадаева не так-то просто. Любой из них ответит той идеальной формулой – своеобразной «ширмой», которой блестяще воспользовался сам П.Я.Чаадаев в «Апологии сумасшедшего», заявив: «Больше, чем кто-либо из вас, поверьте, я люблю свою Родину, желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего народа… Мне чужд… этот блаженный патриотизм, который умудряется видеть всё в розовом свете… » (1; 533). Так, человек, который отказывает своему народу в каких-либо «высококультурных признаках», благодаря этой «ширме» вполне может объявить себя истинным патриотом и заявить, что любит Родину больше, чем все остальные. Именно из-за этой «ширмы» («… только не обманывать Родину!») последователи П.Я.Чаадаева выдвигают любые антинациональные идеи и употребляют при этом термин «патриотизм» не иначе, как в словосочетаниях «ура-патриотизм», «лжепатриотизм», «квасной патриотизм». Сегодня в обществе укореняется столь нездоровая мысль, что настоящий патриот – это не тот, кто говорит с любовью о Родине, а тот, кто произносит дерзкие и мрачные речи о России.

Чтобы убедиться в том, что чаадаевщина – идея не покрытая пылью истории, а напротив, торжествующая сейчас, достаточно всего лишь оглянуться вокруг. Разве не слышем мы, как в СМИ слово патриотизм употребляется лишь с иронией? Разве не слышем мы фразы типа «Что же вы хотите мы только начали строить своё государство» (и это в стране с тысячелетней историей!). Разве не остался от национальной идеи лишь лозунг «Россия – страна, созданная Богом в назидание другим, как делать не надо» (причём, так же в своё время заявлял и П.Я. Чаадаев: «Мы существуем лишь для того, чтобы приподать великий урок миру»)?

Решив переделать себя по западному образцу, мы ныне доверяем мнению западных аналитиков о том, какими мы должны быть, более чем своему. Мы разуверились в своей способности самостоятельно возводить здание нашей государственности правильно и прочно.

4.

Общественное мнение николаевской России выразило своё негодование по поводу публикации П.Я.Чаадаева. Среди его оппонентов был даже А.С.Пушкин, которого Чаадаев считал своим другом. Основываясь на чувстве («Вдохновляясь» чувством) национальной ущербности невозможно написать ни «Капитанскую дочку», ни тем более «Бориса Годунова». Если бы Пушкин разделял чаадаевские взгляды, он остался бы в истории литературы лишь талантливым подражателем Байрона, так как утрата самоуважения и самоценности есть тупиковый путь, как для отдельной личности, так и для целых культур. Когда после смерти П.Я. Чаадаева в 1856 году в Английском клубе, завсегдатаем которого он был, группа его последователей попыталась повесить его портрет, это вызвало такое возмущение большинства членов клуба, что портрет тут же сняли. Мнение консерваторов выразил А.Х.Бенкендорф: «Прошлое России было удивительно, её настоящее более чем великолепно; что же касается её будущего, то оно выше всего, что может нарисовать себе самое смелое воображение» (Цит. по: 2; 361).

Как утверждал профессор Преображенский: «разрха в головах». Наблюдая реалии сегоднешнего дня захлестнувшего нас духовного кризиса мы можем увидеть не мало черт чаадаевщины.

Древнекитайский философ III в. до н.э. Сюань Цзы утверждал: «Беды приходят тогда, когда люди в своей лени забывают заботиться о себе». Конечно китайская философия здесь не при чём, но истина о необходимости борьбы с болезнью общества – стара как мир.

Официально в советские времена шутка Николая I о сумасшествии П.Я.Чаадаева была признана «медвежьей», а всё, что за ней последовало, - политическими репрессиями. Однако, как нам кажется, Николай поступил как всегда элегантно. Ответом Чаадаеву стала не ссылка, а официальное презрение. Власть даже не снизошла до наказания, дабы указать на ничтожность измышлений автора. Все понимали, что Чаадаев психически здоров, но официально он стал сумасшедшим, и не потому, что ненормален сам, а потому, что ненормальны его идеи.

1998 г.

Уважаемые посетители!

Пожалуйста, обратите внимание на это сообщение))

Вы просматриваете старую версию нашего сайта, которую мы намереваемся продолжать поддерживать. Здесь Вы можете найти информацию, которая пока не размещена или вообще никогда не будет размещена в новой версии нашего сайта. Но самую свежую и актуальную информацию мы размещаем уже на новом сайте по адресу http://ineternum.ru/

 

Dear ladies and gentlemen!

Please pay attention to the message))

You are viewing the old version of our website. We continue to support the old version, because here are located some unique data. But fresh and actual information is available only in new site http://ineternum.ru/

 

 

 

 

 

 
дружественные сайты
центр футурологии блог инетернума Центр фрактального моделирования социальных и политических процессов nexpol
 


 
© Дмитрий Жуков, Сергей Лямин, 2007 - 2010. При перепечатке, а также при цитировании материалов ссылка на сайт обязательна.
Последнее обновление: 11.02.2008