Модель – это способ, процедура, инструмент. Любой инструмент хорош, если с его помощью можно получить не только новое, но и действенное, практически применимое понимание ситуации. Если же наше видение ситуации расплывчато, то как же мы можем управлять ситуацией? Думаю, что адекватная модель – это своего рода мост между фундаментальным и прикладным знанием.
Дмитрий Григорьевич, каковы Ваши ожидания использования моделеирования в политологических проектах?
Если говорить в общем, они связаны с моими профессиональными интересами, а мне интересны социо-политические технологии. Мы уже вступили в век, в котором манипулятивные технологии (в т.ч. очень агрессивные) широко используются, и используются не всегда в интересах нашего общества и государства. Мы не можем оставить без внимания те общетеоретические модели, на основе которых подобные технологии создаются и прорабатываются. Кроме того, моделирование может быть хорошим инструментом получения адекватных прогнозов.
Моделирование, действительно, мощный прогностический инструмент, однако насколько этот инструмент точен? Мне приходилось слышать упрёки, что эта методология «далёка от реальности»…
Это люди могут быть далёкими от реальности или близкими к ней, понимать социальные потребности или игнорировать их. А модель – это способ, процедура, инструмент. Любой инструмент хорош, если с его помощью можно получить не только новое, но и действенное, практически применимое понимание ситуации. Если же наше видение ситуации расплывчато, то как же мы можем управлять ситуацией? Думаю, что адекватная модель – это своего рода мост между фундаментальным и прикладным знанием. Если модель хорошо проверена, работает правильно, мы можем ставить перед ней конкретные вопросы.
Речь идёт о вопросах, которые позволяют понять те самые манипулятивные технологии, о которых вы упомянули?
Я имел в виду не только манипулятивные технологии, но и шире – технологии социально-политического конструирования и реконструирования (или, если пользоваться западной терминологией, – редизайна, реинжениринга). Вопросы эти очень просты – например, «кто принимает ключевые решения в той или иной сфере?», «насколько та или иная социальная структура восприимчива к модернизации?», «что препятствует развитию тех или иных компонентов социальных институтов?» и т.п. – этих вопросов много. И если мы хотим развивать наше общество и государство мы не можем удовлетвориться ответами типа «всё это сложно и неоднозначно» или бесконечным перечислением бессвязных фактов. Наши ответы должны быть конкретны, ведь только конкретное знание (даже если оно не достаточно точно) можно корректировать, приближать к действительности. С этой точки зрения модель, действующая модель – это хорошая форма для консолидации и структурирования наших представлений о предмете исследования.
Многие мои коллеги утверждают, что принципиальная проблема для моделирования – достижение необходимой точности исходных числовых данных. Если нет точных исходных данных, то (какой бы хорошей не была процедура их обработки) весьма затруднительно получить корректные результирующие данные…
Очевидно, Вы имели в виду коллег-историков. Им действительно бывает трудно или даже невозможно вычислить значения некоторых индикаторов, указывающих на величины тех или иных факторов. Политологи же, как и социологи, имеют дело с наличным объектом, который можно измерить, посчитать, протестировать, опросить и т.п. – в общем, получить числовые данные о состоянии предмета. Естественно, подбор индикаторов – это всегда грандиозная интеллектуальная проблема. Но проблема решаемая.
Дмитрий Григорьевич, я знаю, что Вы проводили исследования и/или читали лекции в Японии, Китае, Индии, Македонии. Как зарубежные коллеги относятся к компьютерному моделированию?
Думаю, лидерами в этой области являются всё-таки американские аналитические центры. Для японских, южнокорейских исследователей, конечно, вообще не стоит вопрос, следует ли (или можно ли) применять математические методы. Они скорее не понимают, как можно их не применять… Ровно такая же ситуация – в продвинутых индийских и китайских университетах.
Дмитрий Григорьевич, спасибо большое!
