Оказалось, что гуманитарное научное сообщество относится к математическому моделированию с большим уважением и весьма радушно. На эти методы возлагаются серьёзные надежды…
Беседовал Сергей Лямин
Дмитрий, я знаю, что Вы гуманитарий по образованию, но значительная часть ваших исследований является приложением математических и компьютерных методов к исследованию социальных объектов. Что заставило Вас перебраться в другой лагерь?
Сергей, этот вопрос звучит в духе холодной войны между «физиками» и «лириками». Мне всегда, ещё со студенческой скамьи, не нравилось это противопоставление. Вспомните знаменитых учёных-энциклопедистов прошлого – Авиценну, Леонардо да Винчи, М.В.Ломоносова и других – думаю, они тоже не задавались такими вопросами, это и дало возможность им не ограничивать свой гений)))
Ну, а если говорить серьёзно, то узкая специализация для большинства наук сегодня бесперспективна, после нескольких десятилетий междисциплинарного диалога говорить о враждующих лагерях неуместно, хотя, конечно же, каждая дисциплина сохраняет значительное своеобразие. Думаю, такой междисциплинарный дрейф нормален в современном мире. Более того, синтез математического склада ума и так называемого гуманитарного мышления – хороший способ посмотреть на проблему с разных, взаимодополняющих точек зрения. Пример – хотя бы проекты ЦФМ, которые, как правило, являются абсолютно междисциплинарным. Что касается моих личных мотивов, я стремлюсь к конкретному, социально-значимому приложению моих знаний.
Предполагаю, что нелегко найти аудиторию, для которой был бы приемлем такой математико-гуманитарный дискурс…
Признаться, Сергей, были такие опасения. Но, что примечательно, я не испытал этих проблем. Оказалось, что гуманитарное научное сообщество относится к математическому моделированию с большим уважением и весьма радушно. На эти методы возлагаются серьёзные надежды, в том числе, в аспекте развития методологических основ гуманитарных наук.
То есть подобного рода работы не сталкиваются с предвзятостью?
Предвзятость – это часто результат непонимания. А взаимное непонимание – это не проблема метода, это проблема диалоговой ситуации. На личностном уровне нежелание или неспособность быть понятым вызывает, несомненно, отторжение. Это естественно. Подобные ситуации часто возникают между представителями разных дисциплин: часто математик говорит на некоем языке, который кажется гуманитарию абракадаброй; но и гуманитарии (я, наверное, удивлю Вас))) тоже могут излагать свои идеи на языке, не доступном математику. Уверен, что можно выстроить нормальный, продуктивный диалог, если намеренно к этому стремиться, если есть желание «встретить оппонента на полпути». Ещё лучше, если люди могут «говорить» на обоих языках: математическом и гуманитарном.
Однако у непонимания есть ещё и методический уровень: многие гуманитарные концепции плохо поддаются формализации; а математические инструменты не ориентированы на использование в повседневной исследовательской практике учёного-гуманитария. Думаю это не совсем правильно; такое положение вещей можно и нужно (!) исправить. Например, программы для компьютерного моделирования вполне могут иметь дружественный интерфейс, чтобы ими могли пользоваться все эксперты, а не только те из них, которые «отягощены» специфическим знанием. Но для этого нужно сделать эти программы дружественными, прозрачными, понятными, функциональными.
Дмитрий, а так ли уж необходима математика для гуманитарных исследований?
Конечно же, я не сторонник вульгарно-позитивистских идей о том, что гуманитарные науки без «точных» количественных методов – собственно, не науки. Но существует проблема «расплывчатости» категориального аппарата гуманитарных наук, которую, кстати, осознают сегодня большинство их представителей. Математическое моделирование, на мой взгляд, — хороший инструмент, позволяющий улучшить эту ситуацию.
А не является ли такая междисциплинарная область как моделирование социальных феноменов уделом лишь специалистов с математическим образованием?
Не думаю, что нематематики должны тревожиться по этому поводу. Междисциплинарное пространство всегда останется пространством диалога, а не экспансии: математика останется математикой, история – историей, психология – психологией. Всё-таки, у них очень разные предметы. Кроме того, я знаю, моделированием (в том числе, и в нашем университете) много и успешно занимаются и нематематики. Сотрудничество точного и социо-гуманитарного знания – это всего лишь один из эпизодов большого процесса взаимопроникновения дисциплин. Валерий Владимирович Канищев рассказывал мне, что для своих исторических исследований он привлекает географов, почвоведов, специалистов по радиоуглеродному анализу. Мне показалось, что он вовсе не обеспокоен тем, что они гипотетически смогут вытеснить историков.
Дмитрий, спасибо за интервью!
